Однажды Небесный Король решил создать прекраснейшую из земных принцесс, которая была бы наделена не только внешней красотой, но и обладала бы добрым сердцем, живым, острым умом, крепким, как сталь, характером и неиссякаемым трудолюбием. Такое создание, думал Небесный король, будет для смертных и подарком, и назиданием одновременно: девушка смогла бы в полной мере раскрыть свою доброту и талант, а трудолюбие, острый ум и крепкий характер помогли бы ей одержать победу над тёмными силами, что и станет достойным примером забывшим о чудесах людям.

Для выполнения столь сложной задачи он долго-долго подыскивал подходящее тело, но ещё дольше — душу. К счастью, когда все «компоненты», наконец, были найдены, королева одного из сказочных государств Земли готовилась стать матерью. Небесный король пригласил к себе самого любимого из своих сыновей и приказал ему отнести сосуд с душой будущей принцессы на землю, во дворец Счастливого короля. Благодарно поклонившись отцу за оказанную честь, Ангел Ночи стрелой полетел исполнять повеление небесного владыки. И вот, когда он уже спускался на землю, ему повстречались богини-подружки: Судьба и Любовь.

— Куда так мчишься, любимый сын Небесного короля? — спросила Судьба.

— Куда так спешишь, любимый брат полночных звёзд и фей добра? — спросила Любовь.

— В сосуде, который я несу, спрятано одно из самых выдающихся творений моего могущественного отца. Это душа той, что станет прекраснейшей и добрейшей из всех принцесс и королев, которых когда — либо знал созданный отцом земной мир!

— А кто же станет её родителями? — спросила Судьба.

— Кому улыбнулось небо? Кто счастливцы, кому предназначено воспитывать творение из творений Небесного короля? — спросила Любовь.

— В прекраснейшем из тел зацветёт эта душа! Её отцом должен стать Счастливый король!

Как гром среди ясного неба прозвучали эти слова для богини Судьбы. Давно она питала неприязнь к Счастливому королю и пыталась его всячески обделить. И гнев не напрасно таила она: когда‑то тот подло обманул её: напоив ароматным вином, выкрал он из её волшебной сумки для себя Счастливое государство! «И вновь небо благоволит к нему!» — подумала про себя Судьба и решила помешать очередному счастью войти в дом нечестного короля.

Судьба посмотрела в глаза богини Любви, а так как они были близкими подругами уже много лет, то понимали друг друга и без слов: озорная улыбка осветила их прекрасные лица. Пошутить вздумали богини.

— Милый принц, ты на землю путь держишь, так помоги мне, твоей старой знакомой! Твой отец мне также повелел сегодня отнести сосуд с душой, но в другой дом, что на обочине стоит вон той деревеньки глухой, — сказала Судьба, и тут же в её руках появился сосуд.

— Пожалуйста! — ласково попросила Любовь.

— Давайте мне сюда сосуд, это недалеко. Исполнив волю отца, я и вам смогу помочь, — сказал Ангел Ночной.

Но не успел он и шагу ступить, как споткнулся об озорную подножку богини Любви. Не удержавшись, повалился на землю Ангел Ночи. Разбились в дребезги сосуды. И в ужасе при тусклом свете молодой луны застыл небесный принц. Перед ним, в осколках разбитых сосудов, лежали два разных цветка. Один был весь золотой, понятный всем своей изящной красотой. Другой был чёрным бархатным цветком, мягким, но каким‑то странным. Долго думал несчастный Ангел Ночи, боявшийся потревожить покой отца. Уже к рассвету время начало подходить, когда он наугад распределил цветки. Его решение было таково: золотой цветок он отнёс в сверкающую роскошью бриллиантовую спальню спящей там сейчас королевы, а чёрный, непонятный, — в аккуратненький, но очень простенький домик, указанный Судьбой.

Так и появились на свет Принцесса и Маска. Первая была самой красивой из королев и принцесс, но, в то же время, очень капризной, со скверным характером и ледяным сердцем. Вторая же обладала великой душой, но, увы, больным и некрасивым телом.

Не сразу Небесный Король разглядел подмену: слишком занят он был созданием других сказочных королевств. Минуло уже почти девять лет, прежде чем узнал он о случайной ошибке своего любимого сына. А как узнал, где теперь живёт предназначенная для тела принцессы душа, пригорюнился. С высоты ему были слишком отчётливо видны страдания и труд одной маленькой не очень симпатичной девочки и надменное поведение другой. Стыд пробирал старого Небесного короля за свою неудачу, потому что не мог он винить ни сына, ни кого‑нибудь другого: он был создатель, и только он видел истину насквозь. Его сыновья, бессмертные богини и, тем более, простые смертные таким даром не обладали.

Долго горевал владыка небес, прежде чем позвал своего любимого сына, нечаянного виновника случившегося. Внимательно выслушав запоздалые раскаяния Ангела Ночи, по‑доброму пожурив его, наказал Небесный Король оберегать Маску, спускаясь на землю ежедневно; а так как дневной свет причинял страшную боль виноватому ангелу, то разрешил он делать это каждую ночь.

Не по душе пришлось на этот раз веление отца Ангелу Ночи: уж очень он был влюблён в бесконечные долы неба и ненавидел земную жизнь, «полную людской грязи». Но убедительные доводы бесконечно мудрого отца помогли душе Ангела смириться. И понимая свою непростительную оплошность, из-за которой изменилась не в лучшую сторону судьба прекрасной души, он всё‑таки начал каждую ночь спускаться на землю.

Сначала он воспринимал это как своё наказание, потом — как долг перед отцом, ещё через некоторое время — как приятную обязанность. А спустя десять лет со дня своей высылки на землю Ангел Ночи влюбился. Некогда несимпатичная девочка стала для него самой любимой и красивой девушкой, в которой он души не чаял и к которой спешил каждую ночь. Небесный Принц (так он представился ещё маленькой Маске) настолько сильно влюбился, что захотел увести её с собой на небо. Он пошёл к Небесному Королю, поклонился ему в ноги и взмолился:

— Мой могущественный Отец, разреши мне забрать с земли ту, что должна была стать твоим творением из творений, а из-за моей оплошности страдает в чужом теле: терпит нужду и болезни, не должные быть присущими её прекраснейшей душе. Нету у меня сил видеть её несчастье, слышать несправедливую хулу в её сторону от гнусных недостойных людей, смотреть, как много трудится и творит она, недооценённая земными жителями. Отпусти её на небо! Нужно прекратить её мучения! Только здесь, на небе, по достоинству оценят её творения, её творческие умения!

Внимательно выслушал любимого сына небесный владыка, бросил в сторону, где стояла богиня Любовь, добрый взгляд и спросил у Ангела Ночи, какие чувства привели его к нему с такой просьбой, может (хотя это всего лишь догадка) любовь к Маске.

И догадка Небесного Короля оказалась сущей правдой!

— Да, я очень сильно люблю её, Отец, потому и прошу за неё, — покраснев, отвечал Ангел Ночи.

Тогда, улыбнувшись доброй отцовской улыбкой, Небесный Король сказал любимому сыну, что он может забирать Маску на небо, но с условием, что она даст своё согласие на это.

Обрадовался Ангел Ночи, получив долгожданное разрешение. Хотел он сразу помчаться к любимой, как вдруг вспомнил слова Маски о красоте земного мира, о доброте сердец людских и засомневался. Не мог он не заметить за эти годы привязанность своей избранницы ко всему мирскому, к человеческому бытию. Остановился на последней ступеньке парадной лестницы, ведущей в великолепнейший из дворцов, во дворец Небесного владыки, его отца, присел, пригорюнился.

— Вижу, твои сомнения, но не понимаю их! — мягкий женский голосок заставил Ангела Ночи поднять голову.

Перед ним стояла Природа. Улыбаясь, играла с яблоком мать всего живого. Ангел же, нахмурив брови, опустил глаза: тяжёлые думы печалили его.

— Ты прав — я не могу понять твоё горе, но я могу дать тебе один совет. Почему бы тебе не показать ей красоту неба? Красоту мирскую она уже знает, но никогда не видела того, к чему ты так привык. На, лови! — бросила яблоко в руки ангела озорница — Природа и растворилась в потоках нежного южного ветра.

Поймав яблоко, обернулся растерявшийся Принц Небесный: ему хотелось вернуть плод богине, но увидел он только привычный пейзаж Небесного королевства, огромный сверкающий дворец и хороводы звёзд — сестёр. Принц взглянул на яблоко, непомерно потяжелевшее всего за каких‑то пару секунд! О, чудо! Оно стало золотым, заиграл чистыми бликами изумрудный каменный лист. «Твой мир», — гласила надпись на драгоценном плоде. Мысли Ангела Ночи вернулись к коротким речам Природы, и только сейчас он осознал их огромный смысл…

И он показал ей небо. Вместе они поднялись по невидимым ступенькам лунного света. Ангел Ночи любезно предложил девушке свою руку во время полёта.

Вначале Маска побаивалась «небесной земли», которая часто не имела ни плотности, ни цвета, а просвечивалась, как увеличительное стекло. Но не прошло и десяти минут, как девушка уже легко и игриво прохаживалась по долинам Небесного королевства. А ещё через четверть часа она уже бежала, радостная и счастливая. Раздразнила взволнованного в эту ночь Небесного Принца и наутёк! Игра, затеянная любимой, принесла Ночному Ангелу безмерное удовольствие, а Маска, свободная от земного притяжения, увидев улыбку на лице доброго друга, ещё задорнее смеялась. Она неслась по безграничным долам, уводимая стаей мифических единорогов, рога которых в лунном мягком свете переливались перламутром, а их длинные гривы развевались, как сотни заледенелых радуг. Вместе с ними она пробегала по чистым водам небесных рек, чьи противоестественные неторопливые волны, опускающиеся и поднимающиеся, будто крутые каменные массивы, блестели алмазным холодным огнём. Впереди всех перелетала опасные пропасти — мрачные, бездонные дыры ночного звёздного неба.

Вскоре она устала, и её тотчас догнал Небесный Принц. Пытаясь отдышаться, она прилегла на стеклянную поверхность неба. Призрачный, вечно цветущий луг приветствовал её такими же призрачными воздушными цветами. Она закрыла глаза и погладила удивительный цветок. Вместо едва заметного луга её сознание увидело и распознало удивительной красоты место дикой природы, а цветок, словно тень выраставший на фоне огромного диска луны, блестел, как слиток, сотворённый из драгоценных камней.

— Почему ты не сорвёшь его? — поинтересовался у неё Ангел Ночи.

— Сорвав, я изуродую его, изменю его судьбу! Он станет каменным, лишится жизни. Так пускай же цветёт вечно, не зная прикосновений человеческих рук! — открывая глаза, ответила Маска.

— Глупышка, не думай о земных законах, небесным законам подчиняется все в этом мире. Ты сорвёшь цветок, но жизнь не прервётся в нём, она лишь изменит форму. Даже прах обладает жизненной силой, ибо из праха и смерти и вырастают цветы у нас на Небе.

И Ангел Ночи сорвал и подарил Маске понравившийся цветок, который, оторвавшись от питавшей его призрачной земли, тотчас превратился в чудесное ювелирное изделие. Крупными рубинами засверкали его сердцевидные лепестки, золотым стал тонкий, как нить, стебель, по изумрудным редким листочкам его проходили тоже золотые прожилки. Небесный Принц бережно прикрепил к простенькому платьицу удивлённой девушки это произведение искусства.

— Тебе нравится в Небесном королевстве? Нравятся ли тебе эти безграничные волшебные долы? — ласково спросил Ангел Ночи.

— Да! Конечно, Принц Небесный, — улыбнувшись, отвечала Маска.

Свет радости пронёсся в душе Ангела Ночи.

Вдали зазвенел девичий смех. И их обступили десятки прекраснейших девушек, одна краше другой. Одетые в золотые, сверкающие одежды, с длинными светлыми волосами, украшенными вплетёнными в них экзотическими неземными цветами с белыми и серебристыми лепестками, звёзды предстали пред отдыхавшими, словно ангелы. Не успел Ангел Ночи и слова сказать, как одна из его сестёр воскликнула: «Да это же Маска!».

«Маска, Маска, Маска…» — взволнованный шёпот пронёсся по толпе красавиц.

— Избранница нашего брата пойдём с нами! Потанцуй с нами! Удиви нас! — зазвенели их хрустальные голосочки.

Девушки помогли Маске подняться. Тут же у них в руках появился удивительный венок, сплетённый из бриллиантовых роз, и непревзойдённой красоты шаль, что была тоньше и легче во много раз самого тончайшего и легчайшего шёлкового платка, ибо была сделана умницами-сёстрами-звёздами из потоков северного ветра. Они короновали Маску венком, на её плечи накинули переливающуюся серебристую шаль. Вышла на луг одна из фей добра и запела голосом юной сирены. Её песнь отражалась от чудесной земли и воды, и рождалась дивная, ласкающая ухо, музыка. Как волна, вздымаюшаяся в море, стали подниматься и выходить танцевать вечно юные красавицы-звёзды. Взявшись за руки, они выстроили широкий хоровод в виде постоянно движущегося лучистого солнца.

Сложные переливы мелодии уносились ввысь, вместе с ними уносилась и душа мечтательной Маски.

— Пойдём танцевать! Идём с нами! Потанцуй с нами! — звали за собой девушку звёзды, проходя мимо неё.

И Маска вышла танцевать. Её движения были мягкими и нежными, как и струящаяся неземная песнь. Её шаль послушно скользила в её маленьких изящных ручках, оживая и превращаясь в снег. Её драгоценный венец блистал и загорался, как и её радостный взгляд. И вдруг, осмелев, она попробовала запеть. Тихий, неяркий, но такой добрый, такой сердечный голосок повторял странные слова старинной песни, создавая гармоничный контраст сильному, но холодному голосу прекрасной феи, что когда музыка затихла, все признали исполнение Маски лучшим. И даже фея выразила девушке свой восторг.

— Она чудесна, – отойдя в сторону, сказала она богине Любви, пришедшая вместе со звёздами потанцевать на призрачный луг, – несмотря на земную фальшь, которой заражены все люди! В её случае пострадало только тело: у неё отнюдь не идеальное лицо и к тому же слабый голос…

— Но какое милое создание! — перебила Любовь и подумала: «Только такая, как она, смогла разбудить в холодном сердце Ангела Ночи это могучее чувство, которое однажды поставило его на колени перед небесным владыкой и заставило молить».

— По замыслу Небесного Короля она должна была иметь тело, подобное телу неземной богини! — слезая с единорога, сказала Судьба.

— Упаси Бог! — воскликнула фея, душе которой были присущи как благородные небесные, так и самые земные чувства.

— Тебе нравится в Небесном королевстве? Нравятся ли тебе мои сёстры-звёзды? — спросил, прикусив губу в ожидании, Ангел Ночи.

— Да! Конечно, Принц Небесный, — улыбнувшись, отвечала Маска.

Посветлел Ангел Ночи и повёл девушку к парку «небесных истин». Там, среди громадных тысячелетних деревьев, стволы которых были зелены и гладки, как хорошо отполированный малахит, а застывшие в вечной тишине кроны, поражали игрой опаловых красок; где навсегда застыли потоки дождя, обратившиеся в жемчужные нити и окутавшие, словно затаивший дыханье, величественный парк, то тонкой паутиной, а то и непрерывной густой бахромой; где дорожки были выложены из огромных плоских булыжников лунного камня и в вечном безмолвии сидели, охраняя покой, птицы в серебряном оперении, били неиссякаемые фонтаны пяти истин. Образуя целый комплекс, их разные по цвету и плотности волшебные воды соединялись в округлом пруду и превращались в хрустально чистую озёрную гладь, сквозь которую просвечивалось словно мощёное белым мрамором дно.

«Единая истина», - гласила высеченная из цельного камня табличка рядом.

Дно казалось таким близким, что Маске захотелось достать его, но как только она протянула руку к нему, Ангел Ночи предостерёг её:

— Оно бездонно!

— Я не верю, что оно выложено белым мрамором! Это что‑то иное, - в воду опустила руку Маска.

— Удивительно, но ты права! Это и есть истина, – Ангел Ночи восхищённо посмотрел в блестящие, как звёзды, глаза любимой. — Она прозрачна, как вода; бездонно глубока, как космическая дыра, и такая простая, что с трудом вериться, что это и есть она. И только тот, кто безграничен в своей вере, может дотронуться до неё!

Первый фонтан на берегу чудесного озера, «Многоправд», представлял собой вздымающуюся колонну, раскрывающуюся от основания огромным каменным цветком.

Люди, звери, птицы, насекомые, высеченные крупно на лепестках его, казалось, «раздирали» цельный бутон: каждый из них тянул в свою сторону. Всякая, непохожая на другую, голова или морда, из открытого рта, пасти либо клюва выплёскивала цветную струю, также отличную от других. Динамичное желание любой, даже самой маленькой частички — таракашки, оторваться и убежать, улететь от общего каменного туловища; неиссякаемость в цвете, неповторимость в оттенках каждой водяной ленты, выпускаемых из всевозможных отверстий, придавали фонтану безумный образ праздничного фейерверка, взрывающегося в тёмном своде неба. Но как бы ни были различны «правды», «промолвленные» всеми живыми существами, всё равно они, сбегая по ступенькам в пруд, обесцвечивались в общих вода: ибо суть всегда одна и истина едина.

Второй фонтан, встретившийся Маске и Ангелу Ночи, «вытягивался» из огромной раковины, сотворённой множеством пар, скреплённых каменных человеческих рук, и взлетал к куполу неба высоким плодородным водяным деревом.

«Питая» своё корневище в людских ладонях, дающих сложные струи, прозрачный ствол, будто назло всем законам, придуманным человечеством, по волшебству расцветал на глазах в ветвистую плотную крону, на которой тут же появлялись водяные плоды. «Добро всемогуще», – пояснил Маске Ангел Ночи, когда они уже уходили.

Следующий фонтан «Прошлое» был самым мрачным из пяти истин.

Грозной скалой возвышалась с ног до головы закутанная в тяжёлый старинный плащ человеческая фигура. Вырубленные из цельного мориона острые складки клока* приоткрывались такими страшными руками, что больше походили на когтистые лапы, нежели на человеческие члены, и обнажали идеально ровный поток, плотный как агатовая пластина, гладкий и пронзительный, как зеркало. За ним, как за своеобразным занавесом, скульптура навсегда скрыла свой таинственно-безобразный облик, ибо ни у каждого не хватит смелости заглянуть в своё прошлое, проникнуть в тёмную, как глухой мрак, водную струю фонтана. Не каждый стерпит истину минувшего такой, какой она была на самом деле!

Маска поспешила уйти от этого фонтана.

После фонтана «Прошлое», как день после ночи, вставал из воды фонтан «Настоящее».

Он восхищал своей возвышенной простотой, которую когда‑то воспевали греки. Гигантская белая пиала, несомая пятью мраморными статуями, изображавшими во всём изяществе облики трёх всемогущих богинь: Судьбы, Природы и Случая, а также двух скрывающих свои разные лица земных, не столь могущественных, но всё же обладающих божественной силой: Души и Воли. Он был наполнен серебряной водой, и всем хотелось заглянуть в его природное зеркало. Поодаль от него возвышалась статная фигура Фемиды с мечом и весами в руках. Она терпеливо ждала, когда другие богини ей «принесут» отражение настоящего, чтобы оно, пройдя через её неподкупные руки, исказившись в лучшее или худшее, превратилось в будущее.

«От нашего настоящего зависит наше будущее, как и от нашего прошлого зависит наше настоящее», – пояснил Ангел Ночи.

Маска осторожно обошла стороной водяное зеркало и этого фонтана.

Последним был фонтан, посвящённый истине любви.

Он представлял собой такое же блюдо, что только что несли богини грозной Фемиде, только теперь оно было перевёрнуто. Вода должна была бы навсегда истечь из него, но вместо этого она бушующим всемогущим столпом поднималась так высоко, что касалась седьмого небосвода, питающегося сомкнутыми в объятиях телами двух любящих людей и оберегаемого бросившейся перед ними на колени, высеченной из такого же белого мрамора, богиней Любви.

Любуясь красотой небесного мира, Маска благоговела. И когда Принц Небесный вновь ей задал свой вопрос, она не могла не восхититься увиденным.

— Тебе нравится в Небесном королевстве? Нравятся ли тебе этот парк и фонтаны пяти истин? — спросил с замиранием сердца Ангел Ночи.

— Да! Конечно, Принц Небесный! — улыбнувшись, ответила Маска, а потом с жаром добавила,– Всё прекрасно в твоём королевстве!

Несказанно обрадовавшись, Ангел Ночи подвёл девушку к жемчужной шторе, свисавшей с мускулистой ветки одного старого дерева, и приоткрыл её. Тотчас жаркое закатное солнце ударило в глаза Маске, и перед ней открылся бескрайний тёплый мир. Играли, ласково шепча, волны изумрудного моря, зеленели, дыша свежестью экзотических растений, острова, золотом блестел песок, словно кайма, украшающий цветущую землю. Вверх взмывали величественные здания, древние и фантастические, как готические храмы. Радостно пели, пролетая над долинами, дивные птицы.

— Что это за место? Куда ты меня ведёшь? — спросила, насторожившись, Маска.

— Это Рай! — страстно отвечал, предчувствуя свою победу, Ангел Ночи.

— Почему ты мне это показываешь? — резко повернувшись, спросила Маска.

— Маска, одно твоё слово, и ты останешься здесь навсегда! Тебя больше не будут обижать люди, ты перестанешь болеть, и ты, наконец‑таки, обретёшь безграничное счастье и вечную молодость!

— Но для этого я должна буду умереть? — осторожно уточнила девушка.

— Нет, ты просто покинешь землю, как любая душа покидает рано или поздно сотворённый отцом мир.

Маска в нерешительности отошла от жемчужной шторы. Ангел бросился за ней.

— Я люблю тебя, Маска! Вся твоя жизнь — это ошибка! Ты должна была стать принцессой, а вместо этого, я сделал чудовищную оплошность и отнёс твою изумительную душу не в тот дом. Ты выросла, и я хочу искупить свою вину перед тобой. Скажи «да», и всё небо, всё моё королевство будет у твоих ног вечно!

Признание Небесного Принца озадачили бедную девушку: слишком много открытий обрушилось на неё в эту удивительную ночь. Но, что ответить принцу? Он ведь ждёт!‥

Внезапно Маска встретилась с собственным взглядом, отражающимся в сверкающей чистотой воде. Она стояла прямо перед фонтаном «Настоящего», и на неё смотрело её же отражение, но оно было совсем иным. Оно улыбалось ей! Оно ласкало свежую дикую земную траву! Оно плясало в её любимом нарядном алом платье, несмотря на то, что она не надевала его этой ночью! И хотя все чёрточки её лица были соблюдены ровной гладью прозрачной воды, они, не знавшие прикосновений красоты, были, бесспорно, привлекательны и милы: столь завораживающе она улыбалась земной природе.

— Пожалуйста, Принц Небесный, прошу, дай время мне всё хорошенько обдумать. Я не могу принять такое важное решение вот так — за несколько минут. Лучше приди завтра вечером к моему дому, я выйду и озвучу своё решение, – сказала Маска.

— Я буду ждать! — с надеждой отвечал Ангел Ночи.

— Ты проводишь меня домой?

— Разумеется, любимая, - сказал Принц Небесный и вернул девушку на землю.

— Как ты решила? Когда мы поднимемся в небо, чтобы вкушать вечное счастье? — не успела Маска и дверь за собой захлопнуть, как изнывавший от ожидания Ангел Ночи набросился на неё со своими вопросами.

— Тс-с‑с! — девушка приложила свой тоненький маленький пальчик к пухлым губкам, — Вчера ночью я была твоей гостьей, сегодня же побудь и ты моим. Так будет справедливо. Ну как, ты согласен?

— Хорошо, — несколько разочарованно согласился Принц Небесный. Он так хотел поскорее покинуть эту грешную землю!

— Тогда поспешим! — схватила за руку своего ночного друга Маска и потащила к зданию местной школы.

Здесь был вынужден нищенствовать великий, но, увы, утонувший в безвестности Учитель. Он был бодрым старичком с седой пушистой бородой, с горящими глазами и доброй душой, которая частенько скрывалась за напускной сердитостью. Некогда он воспитывал и учил маленькую Маску. Заметив однажды талант, он показал ей невозможное, а узрев в ней неисчерпаемое трудолюбие, научил её творить это невозможное. Старик был гениальным магом, а Маска была его любимой ученицей, которая, по его словам, должна превзойти своего учителя (то есть его самого!). И с каждым годом это убеждение всё больше крепло в нём. Разочаровавшись в людях, он всегда был горд своей ученицей, но из наилучших побуждений скрывал от Маски своё восхищение ей и добрые мысли, которые она всегда в нём вызывала, потому что боялся зажечь в ней чёрные чувства: тщеславие, гордыню. Разочарованный в жизни, он не мог до конца поверить, что подобные низкие чувства никак не могут быть присуще доброму, живущему золотом надежды сердцу Маски. А девушка, некогда пережившая детскую обиду, раскусила своего педагога и теперь всегда улыбалась ему, даже когда тот, сердясь, ругал её.

Сегодня он был как никогда добор, ибо уезжал в столицу жить и работать во Дворце Счастливого Короля. Все вещи были уже упакованы, и нанятые им носильщики аккуратно складывали ветхую поклажу Учителя в нанятую им повозку. Это были горы старинных книг, древних рукописей, магических свитков и совсем-совсем небольшой кулёчек с личными вещами старика, который как‑то неловко примостился на «куче» знаний.

Наконец‑то Судьба поступила по совести! Увидев приближавшихся к нему Маску и Ангела Ночи, старик с немалым удовольствием стал хвастаться, хитровато прищуриваясь в сторону Ангела: «Наконец мои заслуги как‑то оправдались! Конечно, это самая малость, которой давно пора было бы осветить скучнейшую деревенскую жизнь великого мага и Учителя с большой буквы, но всё‑таки не плохо… Письмо, подписанное самим Счастливым Королём, — это уже что‑то, не правда ли, Маска? «- бормотал он на радостях…

— Да, Учитель. Я вам давно говорила, что это скоро произойдёт!

— Слова, как вода, текут, текут и утекают в подземелье, а там гибнут во мраке, словно и не рождались они, не журчали ручьями…

— А теперь позвольте мне не согласиться с вами, Достопочтенный Учитель. Слова, как вода, текут, текут и питают бесплодную землю, заставляя её цвести и плодоносить!

— Опять говорит твоя романтичность младых лет, дитя моё, но я буду мудрым и соглашусь, чтобы не продолжать наш бесконечный спор, превращающий в урок последние минуты прощания, вдобавок не будем утомлять твоего друга, которого ты мне ещё не представила.

— Это тот, о ком я вам боялась рассказывать… Учитель, это Принц Небесный… Принц Небесный, это мой достопочтенный Учитель.

— Ах, это он и есть? Отлично! Маска, я, кажется, забыл пригласительное письмо Счастливого Короля в своей коморке. Сбегай за ним, ты ведь знаешь дорогу!- попросил Учитель, пронзая хитрющим взглядом Ангела Ночи.

— Сейчас! — взмахнула руками Маска и убежала.

— Я не… — попытался что‑то сказать Ангел Ночи, но старец рукой остановил его запоздалые объяснения.

— Молчи! Я знаю, кто ты, как знаю, почему ты каждую ночь спускаешься на землю. Однажды ты совершил ошибку, а сейчас ты полюбил эту ошибку, не правда ли, Ангел Ночной?

Жёсткая серьёзность старого мага, раскрывшаяся правда заставили Небесного Принца побледнеть. Но, как только хмурая тень коснулась его божественно прекрасного лика, Учитель ясно заулыбался, обнажая ещё целый ряд крепких зубов. Радостно засверкали потонувшие под пухом густых седых бровей его обесцветившиеся от времени глаза!

— Забирай её отсюда! Забирай, как можно скорее, пока Горе не дотронулось до неё своей тяжёлой костлявой рукой и не поставило на ней печать слёзной печали! Она слишком чиста для этого грязного мира, слишком правдива и слишком добра! Сделай её счастливой ради меня, дряхлого старика! — и он горячо похлопал по плечу Ангела Ночи.

Тут вернулась Маска. В её руках было долгожданное письмо от Счастливого Короля, написанное на золотой бумаге.

— Спасибо, Маска! — сказал старик, засовывая письмо в карман, — если у тебя здесь ничего не получится, старый Учитель всегда будет рад дать приют своей ученице в столице. К тому же король разрешил мне позвать себе помощников!

Учитель забрался в повозку.

— Прощай, Маска! Прощай, Принц Небесный! Я безгранично рад за вас! — кричал, уезжая, старый маг.

Маска и Ангел Ночи не переставали махать ему вслед, пока повозка, превратившись в чёрную точку, совсем не скрылась за горизонтом. Вместе с ней, как будто разделившие их прощание с великим магом и немного задержавшиеся на земле ради него, вспыхнули и исчезли последние лучи заходящего солнца. На мир опускалась, расстилая крылья из мрака, хранительница тайн — всемогущая Ночь.

— Куда ты идёшь? Мы прошли пограничный шлагбаум! Тебе нельзя сюда! Это территория, этот лес — владения графа! — настойчиво требовал ответов от Маски, взволнованный Ангел Ночи.

Но девушка, не обращая внимания на его слова, улыбаясь, продолжала пробираться сквозь непроходимую чащу.

— Маска! — устав от непонимания, заупрямился Небесный Принц и остановился, - Я не тронусь с места, пока ты мне всё не объяснишь!

— Тс-с‑с! — девушка обернулась к нему. Её некрасивое лицо освещала неземная одухотворённость, присущая только ангелам: глаза блестели, губы улыбались нежной улыбкой, осветившей милые ямочки на пухлых щёчках.

Сражённый подобным, подлинно небесным оружием несчастный Ангел Ночи застыл в каменном оцепенении.

— Вчера ночью ты любезно показал мне невиданные просторы небес. Вчера я всецело доверилась тебе. Так будь добр сегодня, поверь и ты мне, - сказала ласково Маска.

— Но, как же мне быть? Я волнуюсь за тебя. Ты уже давно перешла запретную границу! Что будет, если тебя поймают? — отвечал по‑прежнему заворожённый ею Ангел Ночи.

Маска засмеялась:

— Ты прав, Принц Небесный, эти земли не мои. Но они, хоть и принадлежат другому человеку, давно своим хозяином заброшены. И этот волшебный лес, и те развалины древнего замка, и там, за дубравой, старинный дом и забытая деревня — всё вынуждено прозябать без прока! Ты говоришь, меня поймают. Прости, но я долго училась, чтобы на земли графа Чародея зайти! Вдобавок давным-давно я дала обещание, что, разбогатев, обязательно завладею ими и облагорожу забытые места!

Её смех во мраке ночи обжигал душу Принца.

— Прости, мой милый Принц! — сказала Маска, чувствуя озадаченность верного друга.

— Не извиняйся! Я просто удивился твоей меняющейся красоте: то ангелом ты предстала передо мной небесным, а то изменчивой лесной богиней… - отвечал Небесный Принц, убрав с её лица растрепавшуюся чёрную прядь.

— Я некрасива лицом, и ты это прекрасно знаешь! — смахнув его руку, поспешила отвернуться Маска.

— Ты прекрасна, и кто не думает так, тот слеп либо безгранично глуп!

— Нравиться ли тебе Земной мир? Понравился ли тебе Учитель? — неожиданно, словно ненароком вспомнив, спросила Маска.

— Да, моя любимая, конечно! Твой учитель — удивительный человек. И мне очень понравился разговор с ним, - отвечал, улыбаясь, Ангел Ночи, вспоминая жаркие пожелания мага.

— Правда?

— Безусловно!

Довольная Маска крепко-крепко сжала его руку.

— Тогда вперёд! — сказала она.

Теперь Ангел Ночи спокойно следовал за ней, заворожённый её улыбкой.
А она открывала ему красоты земной твердыни…

Внезапно налетевший ветер смыл обманчивую тишину древнего бора, и тут же нечто, богатое и очень живое, поселилось на ветвях вековых деревьев. Лес задышал, заговорил. Еле уловимый шёпот быстроногой нимфы звал ночных гостей: всем знакомую девушку и никому пока не известного ангела.

— Это Эхо, — сказала Небесному Принцу Маска, а потом обратилась куда‑то в лес, — Веди нас! Веди! Мы будем следовать за тобой шаг за шагом…

— Шаг за шагом… — повторило Эхо, исчезая в глубине леса.

— Бежим! — жарко крикнула Маска и, по‑прежнему сжимая руку Небесного Принца, сорвалась с места и помчалась вперёд.

— Бежим, бежим,… — повторилось где‑то в чаще.

— Скорей! — кричала, наслаждаясь бегом, Маска.

— Скорей, скорей, скорей,… — прошептало уже совсем рядом Эхо и выбежало из-за ветвей.

Белое длинное одеяние струёй последовало за лесной нимфой. Его призрачный конец дотронулся до Маски и мчавшегося за ней Ангела Ночи.

— Быстрей! — обернулась к своему спутнику девушка.

— Быстрей… — игриво повторила нимфа, любуясь влюблённым взглядом небесного ангела, обращённым к земной Маске…

— Скорей! — вскрикнула та, потонув в восторге.

И они ворвались в сказку ночного волшебного бора. Вслед за призрачным платьем всеми забытой нимфы, вместе с жемчужными воплями огненных жар-птиц, они влетели на потаённую поляну самой старой части этого древнего леса. Тут же без сил упали влюблённые на мягкое одеяло из свежей травы. Сотни светлячков, как маленькие лучинки, освещали это природное ложе, по которому они с удовольствием катались из стороны в сторону, словно малые дети. Переплетаясь с дивным урчанием диковинных огненных птиц, возносился к бесконечно высокому, бескрайне синему потолку неба юный беззаботный смех счастливой Маски. Остановившись у древнейшего из деревьев старого леса, застыла нимфа. Не в силах сама говорить, вынужденная лишь повторять чьи‑то слова, она улыбалась самой красноречивой улыбкой, на которую были способны мышцы её вечно молодого лица. Как первый снег, накрыли её мерцающие одежды ночную цветущую сказкой изумрудную зелень…

— Посмотри! — резким движением, выпрямилась Маска навстречу небу и исчезла.

— Куда ты?! Что за волшебство? — взволновался Ангел Ночи.

— Волшебство… — загадочно ответило Эхо, прячась за дерево.

— Посмотри! — ласково приказал милый голосок Маски Небесному Принцу. В сердце Ночного Ангела прозвучала успокаивающая трель, также принадлежащая ей. «Я здесь! Я везде! Я специально исчезла, чтобы ты смог сполна прочувствовать всю эту земную красоту!» — дотрагиваясь до самой души, усмиряла все его тревоги и нешуточный страх она.

— Я здесь!‥ - повторил её полный нежной заботы голос и, погладив Небесного Принца, растворился в ночи. Странная алая, как лепесток красной розы, бабочка, протанцевала перед ним, опускаясь на такие же странные ночные цветы с зелёными мощными лепестками, и исчезла.

Лицо любимой исчезло, но волшебство её присутствия успокаивало его рассудок. Ангел Ночи облегчённо вздохнул…

Наполненный ароматами диковинных цветов и деревьев, распускающихся только под луной; говором не знавших прикосновений дневного света ночных зверей; тайнами магических существ и неразгаданными песнями неуловимой Свободы; несущий исключительно добро, земной крепкий, как виски, пьяный, как игристое вино, воздух омыл лёгкие Небесного Ангела и ещё больше залил их мирским волшебством. Тепло, не внутреннее — душевное, подаренное каждому небом, другое, струящееся извне, дотронулось до него. И он, прозрев, застыл, ощущая могущество красоты земного мира.

Здесь тоже был дворец и храм, но в отличие от небесной строгой архитектуры и вылепленных из холодных драгоценностей ландшафтов, абсолютно все материалы, из которых были выполнены покои богини Природы, несли в себе жизнь.

Постоянно меняющиеся пейзажи служили стенами, небеса — безграничным сводом, а земля — щедрым благоухающим ковром. Обратились в мощные колоннады стволы могучих деревьев. В свете звёзд их могучие тела казались цельными мраморными массивами, исписанными древними письменами. Широкие кроны столетнего бора вытянулись в готические окна и шпили. Листва и плоды обрели текстуру и мистический свет витражей. Застыли звери и птицы, точно статуи. Галереи аркад поднимались в небо, и всё жило и пахло…

Появилась из-за туч луна. В её убывающем свете ещё богаче и нереальней предстал земной мир. И в посеребрённом храме и сказочном замке — обители Природы, вдоль и поперёк укутанном в великолепные средневековые орнаменты и загадочные руны, благородные материи и в блеск камней-самоцветов, помимо архитектурных форм, раскрылись, выплеснувшись внезапно, стихии и другие миры.

Небо перестало быть небом. В свете звёзд и убывающей луны оно стало водой. Море, свободное от правил, бушевало там, где совсем недавно была стихия воздуха. А земля, покрытая спелой летней зеленью, теперь оказалась дном. Сияли посеребрённые луной могучие кроны столетних деревьев, словно богатые кораллы. Распускались малахитовые розы, как морские звёзды. Изгибаясь плавными телами, играли в воздухе, точно водоросли, заросли высокой дикой травы. И огненные птицы плыли золотыми рыбами. Удивляя мир неповторимым оперением, они горделиво взмахивали своими сильными крыльями, каждое из которых не уступало по красоте и по размеру павлиньему хвосту.

Ангел Ночи, влюблённый в красоту Небесного королевства, с трудом мог принять эту, совсем иную, земную, красоту, не подвластную строгим правилам и законам. Но истинная красота всегда притягивает. Принц ощущал её присутствие, но разум, его бесконечно длинные, но сухие знания были не в силах рассказать ему о ней: они здесь, в мирском раю, созданном Природой, обесценились и превратились в пустоту! А чувства… Их было так немного в его гордой душе, что они не могли до конца помочь ему постичь эту тайну, тайну земной красоты…

На небе мигали звёзды. Пел свою звонкую песнь соловей. Застыл в изумлении Ангел Ночи. У него впервые не хватало слов ни на одном языке (а знал он их более сотни), чтобы описать всё то, что он увидел и прочувствовал. И он просто стоял, потонувший в красоте мирского края. По‑прежнему в холодном свете звёзд обманчиво высвечивалась архитектура величественного храма, переплетённая с богатством образов всемогущей Природы. По‑прежнему мировоззрение Ангела Ночи было в тупике — ловушке, подстроенной его собственным разумом. На этот раз Небесному Принцу не по зубам оказалась загадка, игриво брошенная ему Маской: слишком различны были их миры.

Как привыкшему к статике вечности понять динамику сменяющих друг друга живых форм? Как живущий под сводами совершённой симметрии мог принять неправильность линий земных элементов? Возможно ли, что тому, кто воспитан изысканностью касаний, хрупкой тонкостью отношений и не понаслышке знаком с небесными идеалами, будут ясны вычурные соединения богатства и самобытной яркой неотёсанности мирского бытия?

— Бедный, бедный, Принц Небесный… - подкравшись к поляне, тихонько встала за столетним дубом Природа.

— Не надо было совершать такой шутки с ним, - сказала она.

— А, по‑моему, Маска поступает так, как надо было бы поступить. Разумность в её действиях удивительна и не привычна лишь оттого, что люди давно не совершают поступки, которые присущи их великой расе. Они опустились до уровня животных, и то царство зверей никогда бы не сошло до некоторых из них, что совершают низменные дьявольские деяния! — возразила Судьба.

— Мои слова были сказаны не о Маске. Мои слова были обращены к вам, - с грустью в глазах посмотрела на двух закадычных подруг Природа.

— Мой сын страдает, - продолжила она, - потому что однажды вы решили подшутить, а точнее, ты, Судьба, решила отомстить Счастливому Королю.

— Ты права, Богиня. Месть обуревала меня тогда.

— Ну как? Отомстила?

— Нет. И ты прекрасно о том знаешь. Любая месть бесплодна, и Счастливый Король безгранично любит свою дочь, несмотря на все её недостатки. Не страдает он, не мучает себя вопросами, почему ему некогда предсказали совершенство добродетели, а вместо этого уже много лет в его дворце растёт капризная и глупая Принцесса. А я ведь знала, что так и будет! Но слишком жгла меня изнутри личная неприязнь, когда встретился мне Ангел Ночи… А теперь я перед всеми виновата. И незримая Фемида не опустит передо мной свой меч, пока не исправлю я все свои ошибки. Чудовищную несправедливость допустила моя глупая месть, и я, богиня, допустила её! Прости…

Природа обняла Судьбу.

— Дочь моя, исправлению подлежат все ошибки, совершаемые нами! Но не у каждой из нас хватает сил признать их, найти, увидеть в нашем всегда занавешенном тёмной пеленой прошлом. Найденная ошибка — это маленькая победа над прошлым. Её признание — великий подвиг, совершаемый нашим духом. А уж её исправление — обычное благое дело, какое присуще порядочной душе и чуждо слабой и низкой. Мы — всемогущие богини, и наши ошибки заметнее других. Но где? На небесах. А люди ничего никогда не поймут, не узнают. В твоих силах исправить судьбы троих созданий. Но для начала тебе нужно всё хорошенько обдумать и взвесить, кому нужнее сейчас твоя помощь?

— Прости, достопочтимая Природа, но я считаю, что Ангел Ночи не первый пострадавший в этой истории! — сказала Любовь, - В его сердце зажёгся огонь самого светлого чувства, который никогда бы не посетил его душу, если бы не Маска. А её рождение стало возможным только благодаря нашей злополучной шутке.

— Бедная Маска, бедная её душа! Сколько бед я ненароком обрушила на прекраснейшую из душ, посетивших эту людскую землю… - прошептала Судьба.

С небес опускалась, кружась, алая бабочка. Протанцевав за спиной Ангела Ночи, застывшего в порыве мучительного, неподдающегося объяснениям восторга, Маска неслышно опустилась на цветущую зелень поляны. Тихим аккуратным движением её маленькие изящные ручки, одетые в красные перчатки, закрыли Небесному Принцу глаза. Её тёплую улыбку увидели мигающие звёзды. Её нежные губы почувствовал на щеке Ангел Ночи…

— Маска! — жарко крикнул он.

Звонкий девичий смех услышало звёздное небо.

— Понравилась ли тебе земная природа? богатства мира земного? этот лес? эта поляна? — спросила, убегая, Маска у Небесного Принца.

— Да, очень! — захлёбываясь от чувств, прокричал Ангел Ночи. — Твой мир прекрасен! Нет логических объяснений! А земля, природа этого дивного леса, эта цветущая поляна удивительны в своей необъяснимой красоте…

— Маска! — окликнул бесследно исчезающую в густой дубраве девушку Небесный Принц.

— Маска! — взволнованно позвал Ангел Ночи.

— Маска, Маска… — ответило сидевшее на ветвях могучего дерева Эхо.

Не дождавшись ответа, несчастный в своей сомневающейся тревоге, Ангел Ночи уже было кинулся вдогонку, как вдруг знакомая тёплая ручка остановила его.

— Я здесь! — ответила за его спиной Маска, — Мне нужно было позвать подруг…

— Кого? — задыхаясь от резкой смены чувств и волнений, переспросил у неё Ангел Ночи.

— Подруг. Смотри! — ответила, улыбаясь, Маска и указала рукой на выходящих из леса девушек в длинных светлых одеяниях с распущенными волосами. На их мертвенно бледных головах были сплетённые из кувшинок и тины венки.

— Это же русалки! Тебе нужно спасаться! — испугался за Маску Ангел Ночи.

— Успокойся! Я повторяю, сегодня ночью ты мой гость, и я веду тебя безопасной тропой. Поверь мне!

И Маска пошла навстречу девушкам, которые, приблизившись, в знак своего уважения склонили перед ней колени.

— Вот видишь, мой милый принц! Эти девушки — мои подруги. Предвзято мнение о русалках: ведь и они — создания великого Творца: их тела подобны телам людским, ибо они выходцы из нашего племени; в них также живут души. Да, их тела мертвы и сердца не бьются, но в этом виновата вода и Судьба, привёдшая каждую из них к такой жизни, непонятной для большинства, а оттого отрицательно воспринимающейся… Но если к ним относится, как к обычным людям, по — доброму, то и они ответят тебе тем же, ибо они тоже устают от одиночества и травли живыми.

— Нашей щекотки боятся многие, но немногие удостоились испытать её! — ответила царица русалок, жена местного водяного, — Мы служим одним из орудий великой Фемиды, которое является заслуженным наказанием преступникам. Сложнее всех жить тем, кто вынужден исполнять решения наивысшего суда. Никогда палач не будет вызывать добрых эмоций, какой бы правый приговор ни приводил в исполнение. На самом деле мы такие же подданные вашего отца, Небесный Принц!

С этими словами царица преклонила свою голову перед удивлённым Ангелом Ночи, а вместе с ней и остальные русалки. Зазвенели жемчужные бусы и украшения из перламутра богатыми массивными нитями обвивавшие стройные шеи и хрупкие руки русалок. Засверкала волшебная вышивка из капелек дождя плотными узорами расписавшая белёсые платья утопленниц.

— Мои дорогие подруги, давайте поиграем! — предложила Маска, и русалки с радостными воплями разбежались по всей поляне.

— Поиграем?! — переспросил Ангел Ночи, улыбнувшись.

— Да! — крикнула Маска, убегая, — Мне наконец‑таки удалось заставить тебя улыбнуться!

— Мне догонять?

— А как ты думаешь?!

И Ангел Ночи бросился вслед за Маской.

Они долго резвились. Русалки оказались на удивление изобретательными, и редко их игры повторялись, в которых неизменно присутствовала яркая пара: непривлекательной внешности девушка в красном платье и красных перчатках и молодой мужчина, красивый лицом и телом, одетый в тёмный костюм, роскошь которого была явно неземного происхождения. Потом, с трудом уговорившись, к играющим присоединилось романтичное Эхо. Оно с удовольствием копировала смех и игривые песенки резвившихся.

Перелетали с дерева на дерево, вспыхивая на кронах, как факелы, мифические жар-птицы. Пел свои непревзойдённые трели соловей, словно плёл тончайшее кружево из чистых звуков, бережно перенесённых с вод святого источника прямо в тёмное небо. Водили хороводы русалки. Соединившись в цепочку, они незаметно для заговорившихся Ангела Ночи и Маски отвели их в глубь леса, где нетронутый чёрной силой расцветал Перунов цвет*. Точно падшая с небес звезда, маленький и изящный, он, распространяя неяркий свет, переливался всеми цветами радуги. Очертив круг, Маска сорвала волшебный цветок, распустившийся в её добрых руках в огненный, но не жгущий пламенем бутон. Потом русалки показали им руины старого замка, в помещениях которого Ангела Ночи ждал очередной сюрприз.

— Заходи, мой милый братик! — встретила его на пороге Фея Мрака.

— Он твой брат? — тотчас откликнулась Маска.

— А как же, — отвечала полненькая фея.

— Мы двоюродные брат и сестра, — холодно пояснил Ангел Ночи, испепеляя взглядом Фею Мрака.

— Я спущусь в нижние помещения? — спросила у неё Маска.

— Конечно, дорогая, ты же хозяйка этих владений!

— Подожди здесь, Принц Небесный, я сейчас вернусь.

С этими словами Маска открыла потаённую дверь и спустилась в подземелье разрушенного замка.

— Ну что? Ты у нас теперь зовёшься Небесным Принцем? — задорно спросила Фея Мрака, ставя на огонь чайник.

— А ты покинула свою страну ради этого?! — пренебрежительно окидывая взором чрезмерно скромную обитель своей сестры, спросил Ангел Ночи, усаживаясь в готическое кресло.

— Знаешь, вопросом на вопрос отвечает только еврей. Но знаю также, что тебе всё равно это ничего не скажет, потому что ты, братец, не знаешь Земли и её народов, скажу больше, ты пренебрегаешь этими знаниями.

— А ты, я смотрю, в них преуспела. Земной мир грешен — Небесное королевство свято и единственно правильно!

— Отчего же ты не называешь своё истинное имя, данное тебе в твоём единственно правильном святом королевстве? — разливая чай, кольнула за живое своего брата, Фея Мрака. — Оно должно гордо звучать повсюду в безнадёжно грязном мирке!‥

— Молчи! Не смей даже промолвить его! — страх и гнев в одно мгновенье переполнили эмоциональную душу Ангела Ночи.

— Успокойся! Пей чай. Тебя не выдам я, но не думай, что она ещё не догадалась, кто ты есть на самом деле.

Фея Мрака открыла дверь и позвала русалок под разбитый свод древнего, как и сам лес, замка.

— Вопреки мнению, Земной мир таит в себе такой возвышенный и всемогущий свет, коего не знает ни одно королевство! — поприветствовала всех входящих Фея Мрака, вызвав сказанными словами в своём кузене новую волну гнева. Но высказаться Ангел Ночи уже не смог, потому что вернулась Маска. В её руках был какой‑то свёрток, аккуратно завёрнутый в бесценную шаль, подаренную ей его сёстрами-звёздами.

— Маска, что это за замок? Как ты познакомилась с моей сестрой? — еле выжал из себя простую, но святую любезность Ангел Ночи, особенно тяжко ему дались последние слова.

— Этот замок некогда принадлежал моему роду.

Ангел Ночи удивлённо осмотрелся.

— Мы с сестрой благородного происхождения, но давно наши владения не принадлежат нашей семье, поэтому я хочу заработать состояние и выкупить эти земли. А пока за ними приглядывает Фея Мрака. Она моя добрая знакомая, и я была рада предложить ей эти скромные покои, когда она рассорилась со своей роднёй. Если честно, мне ужасно стыдно, что я не могу ей предложить большего…

— Да, что ты! Всё замечательно! И я очень довольна, — перебила её Фея Мрака.
Маска положила на стол свёрток. Было видно, что он был чрезмерно нелёгок для девушки.

— Ну, я тут слышала про свет, «коей не знает ни одно королевство»? — завораживающе оглядела всех Маска.

— Да, — вынужденный по своему высокому происхождению всегда отвечать правдой, согласился Ангел Ночи.

— Тогда вы правы! — воскликнула Маска, — Таким светом действительно обладает земной мир! — и сорвала волшебную небесную материю с волшебного мирского предмета.

Ослепляющая вспышка заставила всех зажмуриться, а когда они открыли глаза, на старинном резном столе лежала вторая луна — хрустальный шар, излучающий магический свет.

В древний замок вошли неподвластные законам времени и игривой магии Маски любопытные богини Любовь и Судьба. Никто не поприветствовал их, даже радушная Фея Мрака, так как взгляды всех были прикованы к хрустальному шару. Недвижимы были прекрасные лица русалок, безмолвны были их бусы, обильным дождём свисавшие с их вытянутых шей. Тёмным камнем казалось застывшее тело тучной Феи Мрака, одетой в чёрноё атласное платье.

В пространстве повисла чашка, случайно сброшенная со стола неаккуратным движением поражённой вспышкой царицей русалок. В прыжке оставалась чёрная кошка.

— Как тебе её магия? Не дурна, не правда ли, раз силу нашей феи смогла превозмочь? — спросила у подруги Судьба.

— Изящна и могущественна! У неё все шансы осуществить свои мечты, — ответила Любовь, наливая себе чай.

— Это моя забота! Лучше ответь мне, как насчёт замужества? — спросила Судьба, подкладывая подушку на то место, куда должна была упасть и непременно разбиться сброшенная чашка.

— Моя забота и обязанность — любовь, а не просто замужество либо женитьба, ибо не всякая свадьба подразумевает романтическое единство между супругами, чаще всего это чисто материальная либо, того хуже, корыстная выгода.

— Ладно, ладно, — поспешила отмахнуться Судьба, — Я поняла свою ошибку. Кого ей суждено полюбить или кого она уже любит? И кто действительно достоин её руки? — вот вопросы, что терзают меня.

— Пока она не любит ни одного из окружающих, — отпив чаю, сказала Любовь.

— Бедный Ангел Ночи… — погладила кошку Судьба. Несчастное животное из-за своей сверхъестественной возможности душой жить во многих пространствах одновременно, застыв в воздухе, жило и моргало древнейшей богине и в замершем по вине волшебства мире.

— Кто же лучший для неё, если не он? — поразмыслив, богиня задала очередной вопрос своей подруге; в её голосе звучало явное замешательство.

— Кто владеет этими землями?‥ - откусив пряник, поинтересовалась, отлично зная, Любовь.

— Бедный, бедный Ангел Ночи… — прошептала Судьба, опуская глаза. Растерянно взглянула в её грустные очи чёрная кошка Маркиза.

А между тем, Маска, заставив весь мир наслаждаться растянувшимся мгновеньем, проникла вместе с Ангелом Ночи во время и, не без удовольствия, показывала Небесному Принцу клады подземелья старого замка. Они долго стояли подле портрета её прабабки — мужественной женщины, на долю коей выпало стать невольным свидетелем полного разорения их великого рода, причиной чего была резкая смена политического режима в стране. Потом девушка показала ему магические артефакты — её трофеи, что она собирала на протяжении всего своего, пускай пока и короткого, отрезка жизни. Среди них ангелу приятно было обнаружить венок из бриллиантовых роз, подаренный Маске его сёстрами вчерашней ночью. Она показала ему свою библиотеку. С особым восхищением и бережностью Маска преподнесла ему древнейшие рукописи и книги, переходившие из поколения в поколение, какие‑то украшения, также перешедшие к ней по наследству. И всё это богатство помещалось в крошечной готической комнатке в конце тёмного сырого коридора! Узкое витражное окно, разбитый наполовину обрушившейся на него некогда богато декорированный скульптурой камин и массивный старинный дубовый книжный шкаф, плотно и аккуратно упакованный разнородными вещами Маски, — всё содержалось девушкой в полном порядке и чистоте, несмотря на то, что помещение было в ужасном состоянии. Она бережно зажигала свечи в разваливающемся подсвечнике. На заплесневелых стенах висел предохраняемый толстой плитой портрет. Старые ковры пытались сохранить тепло ледяного каменного пола.

Подземелье, долгий коридор со множеством дверей, за ними давно заброшенные помещения, потонувшие в земном массиве, эта опрятная комнатка — единственная, что осталась в какой‑то степени целой, вещи и предметы близкие сердцу Маски, спрятанные от посторонних глаз здесь, в обломках некогда величественного замка-дворца её (теперь) многовекового рода, её серьёзные мечтания и чересчур уж смелые идеи и цели, о которых она настолько открыто ему рассказала, вызвали в ангеле небывалое для него чувство умиления.

Теперь, разложив всё по своим местам, Маска, снова взяв Небесного Принца, за руку, повела его за собой. Поднявшись по каменным ступеням ставшей от времени опасной лестницы, пройдя мимо по‑прежнему наблюдающих чудо-свет, излучаемый магическим шаром, русалок и Феи Мрака, они вышли из замка и снова очутились на таинственной поляне. (В этот момент, к слову, они чуть не наткнулись на двух любопытных богинь, пришедших к замку, но те всегда остаются невидимыми, пока сами не возжелают появиться перед людьми или богами).

Затаившая дыхание природа встречала девушку и Ангела новой красотой, и они, полные уважения, осторожно ступали по её мягкому зелёному ковру. Маска вела Ангела Ночи всё дальше и дальше. Они пересекли довольно большое пространство цветущей поляны, пока не оказались у новой стены из леса. Здесь произрастало могучее тысячелетнее дерево с исполинской ветвистой кроной. Здоровое и сильное, оно цвело странными кристалловидными крупными цветками и приносило диковинные плоды, кожура которых в лунном серебристом свете сверкала, как грани драгоценных камней-самоцветов. В его щедрой изумрудной листве прятались сотни фантастических и совсем обычных животных и насекомых разных форм и размеров и столько же разноперых птиц. Настолько гигантских размеров было древо, насколько колоссальных размеров был гриб, подобный зонту, раскрывавший навстречу звёздному небу свою крону!

Потихоньку переступая через плотную сетку такого же мощного корневища, Маска и Ангел Ночи очутились подле самого ствола великана из растительного мира. То ли приустав, то ли от переизбытка чувства любви к природе и истине, Маска сразу же прильнула к толстой коре и стала бережно и нежно водить своими тоненькими пальчиками по её пережившим не одно тысячелетие узорам. Тихо, боясь нарушать волшебное молчание мгновенья, девушка заговорила. Спрятавшись в ветвях гиганта, подслушивала их осторожный разговор цвета предутреннего тумана Природа.

— Посмотри! Это дерево древнее этого леса. Оно росло здесь тысячи лет до того времени, как на этом месте появились другие деревья… Его не мог сломать ветер, ему не помехой была непогода и засушливое лето. И какой бы ураган ни ломал его крону, оно, как будто назло всему, неизменно зацветало весной и готовило новый приют летним птицам и мелким зверькам. А сколько раз оно переживало пожары, сколько топоров безжалостных дровосеков пытались срубить его, чтобы нажиться на его богатой древесине! Но его крепкая кора, как доспехи защищали рыцарей во время турниров, непробиваемым панцирем отстаивала дерево. Неисчислимы шрамы на его стволе, неисчислимы нижние ветки его, ободранные жадными на красоту людьми, но оно до сих пор живо, до сих пор цветёт. И это не всё. Это дерево обладает удивительным свойством. Однажды увидев его, хочется вернуться под его щедрую крону. Ведь знаешь, раньше, много тысяч лет назад, когда ещё никто не знал о нём, оно росло в бескрайней пустыне…

Лиственное, плодородное деревце поднимало к небу свои тогда ещё хрупкие веточки, и слабые листочки распускались навстречу безжалостному солнцу в надежде, что их заметят и пожалеют. Но ледяное сердце жаркого Солнца не трогала судьба маленького деревца, жаждущего принести в этот жестокий мир капельку красоты и добра. Наоборот, завидев жизнь, оно решило погубить его. Как вампир, оно, с каждым днём раскаляясь всё жарче, напивалось болью и беспомощностью одинокого деревца, истекающего кровавыми слезами. Шли месяцы, деревце слабело, но его духовная сила была настолько велика, что жизнь не хотела покидать его. Тогда Солнце позвало себе на помощь Ветер. Завертел, закружил беспощадный Буран. Истоптав, изорвав, засыпал он деревце от корней до кроны песком, только одна крошечная веточка да листочек у него остались на поверхности. Уставшее от битв с жарким солнцем и бешеным ветром, озябшее в своей песочной темнице, рыдало, рыдало деревце и решило умереть. Но этому не суждено было случиться. Завидев прощальные жесты деревца, отозвалось голубое Небо. С недосягаемой высоты упал на деревце его тяжёлый глас.

«Почему ты прощаешься со мной, Деревце?» - спросило Небо.

«Я решило погибнуть»,- ответило ему Деревце. «Что за безумная идея посетила тебя, Деревце?» - удивилось Небо.

«Мир жесток, и у меня нет сил, бороться с ним!» - ответило Деревце и поведало Небу о своих злоключениях, о своей несправедливой доле и о недоброжелательности Солнца и Ветра.

Оно ждало жалости, но нахмурилось Небо.

«Мир жесток, потому что ты таким обрисовало его. Почему ему быть с тобой добрым, раз ты жалуешься и хулишь его?! Мир устроен по справедливости, это мы, созданные и появившиеся здесь, неправильно воспринимаем его. Ты говоришь, что Солнце не полюбило тебя? Но оно лишь выполняет свою работу. Разве не верно то, что в бесконечной пустыне должно быть жарко? Увы, Деревце, это ты родилось не там. А если ты родилось не там, где тебе надо было бы уродиться, значит, ты изначально наделено достаточными силами, чтобы самому создать то место, в котором тебе радостно было бы жить!», - сказало Небо.

Ждало Деревце жалости, а получило великое знание. Слова Неба прогромыхали для него, как долгожданная многоводная гроза. И хотя его корневище не получило воды, иная влага освежила его разум, оказавшаяся намного питательнее дождевых потоков. С тех самых пор оно научилось пользоваться своей силой.

Оно очистилось от песка. Со временем подружилось с Солнцем. Распустило крону и начало творить из пустыни место своей мечты, и все стихии, некогда казавшееся врагами и неприятелями, помогали ему в этом, точно столетняя дружба связывала их! Сначала образовался оазис в бесконечной пустыне. Из-за горизонта появились богатые дождём тучи, а вместе с водой появилась, размножаясь в видах, жизнь. Прилетели птицы. Пришли животные. Появилась трава, распустились цветы, защищённые стеной из подрастающих деревьев и молодого кустарника. Так через несколько тысячелетий здесь зацвёл волшебный лес…

— Но что такое тысяча лет для бессмертного древа?‥ - вздохнула Маска, - Оно одно из немногих поняло, как правильно жить на этом свете. Поэтому его прозвали Древом Земной Мудрости. Я часто прихожу к нему, учусь…

— И какой мудрости научило тебя оно? — зачарованный больше одухотворённостью её нежного лица, нежели историей, спросил Ангел Ночи.

— Добро притягивает добро, —улыбнувшись, ответила Маска.

— Посмотри наверх! — тихо попросила девушка.

Ангел Ночи поднял голову и увидел сидящую в дупле огромную сапфировую сову с глазами из чёрного жемчуга.

— Эта волшебная сова: она хранительница мудрости. Если расположить её к себе, она очнётся от каменного сна и поведает тебе тайны земного мироздания. Только нужно запастись терпением!

— Удалось ли тебе заполучить её внимание?

— А как вы думаете, принц? — игриво засверкали тёмные, как ночь, тёплые, как само добро, глаза Маски.

— Сегодняшние загадки твои, любовь моя, мне, увы, непонятны и нет мочи отгадать твой непредсказуемый ответ, - вдыхая знакомый воздух вечности, подаренный волшебством одного мгновения, что столетиями царит в Небесном королевстве, откуда он и был родом, понемногу приходил в себя Ангел Ночи.

— Понравилось ли тебе, Принц Небесный, волшебство человеческое? По вкусу ли тебе магия Матери Сырой Земли? — спросила у Небесного Принца Маска.

— Очень! — вкушая уединение с возлюбленной искренне, как всегда, и крайне страстно, как никогда, отвечал Ангел Ночи, - Твоё волшебство, существа, обладающие магическими свойствами, предметы и артефакты — всё прекрасно, хотя для меня и совсем не понятны! Я оказался незнакомцем для всех этих вещей, но такое обстоятельство, ни в какой степени, не умаляет их прелести!

Маска улыбнулась его горячности. Сегодня её спутник впервые давал подобные сбивчивые ответы, а его холодный голос пронизывала дрожь волнения. Он был прекрасен сегодня! Он был бесконечно мил! В холодной красоте теперь брезжило тепло живого чувства. И Маска не могла не отблагодарить своего спутника за всю ту дрожь и треволнения его сердца, вызванные её игривым нравом. Поманив Небесного Принца веткой распустившегося папоротника, она привела его к ложу из цветущих ночных цветов.

Мигали звёзды, заволакиваемые предутренним туманом. Потонула в посеревшем бархате небес луна. Пел свою звонкую песнь соловей. Тишина уходящего волшебства стекленела от их дыханий.

— Что происходит? — насторожился Ангел Ночи.

— Моё волшебство недолговечно, а природа слишком свободолюбива, чтобы подчиняться даже мне. Она живёт так, как хочет. Замирает и слушается приказаний человека лишь по своему желанию — в этом и есть её самая главная прелесть, которая всегда раздражала людей, а меня, наоборот, привлекала, мой ангел…

Он удивлённо посмотрел в её умные глаза.

— Распусти свои крылья, я прошу! Покажи мне свой истинный облик, ибо для меня уже не секрет, откуда ты спускаешься ко мне каждую ночь!‥

Очарованный её светлыми очами, в которых неизменно любая кривая истина выпрямлялась; одурманенный волшебной природой, воздухом вечности одного мгновенья и безмерно пьяный своей любовью, Ангел Ночи исполнил желание Маски. Поступившись долгом, гордостью небесного жителя, он распустил свои белые ангельские крылья, каждое перо которых было чисто, как снег, и холодно, как лёд.

И тут же Небесный Принц почувствовал на своих губах благодарность Маски. Самая искренняя нежность, самое человечное добро, самая глубокая признательность и неразгаданная мягкая тайна — всё, что было присуще её светлой натуре, опустилось в его ангельскую душу и заставило её цвести…

Упал на траву подаренный вчерашней ночью драгоценный аграф*. Слетел с плеч алый плащ… Пел, вышивая из хрустальных звуков трель, соловей…

Ослепляющая вспышка заставила всех зажмуриться, а когда они открыли глаза, на старинном резном столе лежала вторая луна — хрустальный шар, излучающий магический свет. Все восхищённо ахнули. Чашка упала, но не разбилась, так как благополучно приземлилась на подушку. Маркиза довольно замяукала.

— Скорее! Сюда идут стражники Молодого Графа!

Шум за разбитыми витражными окнами подтвердил слова встревоженной Маски.

— Прячь шар, а я потушу свет! Как давно я не застилала беспросветным мраком звёздное небо! — заплясала на месте воодушевленная предстоящим волшебством Фея Мрака, — Да, Маркиза? Мы им покажем!

Маска вернулась из подземелья, куда бережно отнесла магический шар.

— Не беспокойся, дорогая наша подруга! Мы напугаем этих вояк до смерти, — сказала царица русалок, — И вы сможете уйти.

За долю секунды свет небесных светил погас, и землю заволокла густая тьма, задувшая факелы наступающих стражников. Страшная тишина, пришедшая с темнотой, засмеялась голосом убегающей Маски, а потом, ужасая людей, мрак заговорил руками русалок… Но их сокрушительной победе помешал в этот раз участвующий в прочёсывании своих владений Молодой Граф Чародей. Богатый, умный и очень красивый, он бесстрашно ступал, разгоняя тьму священным огнём, вызванным им из маленького фарфорового кувшинчика, заполненного святой водой. Русалки не могли тронуть графа, потому что тот хитро нацепил на шею два креста: один — спереди — повесил на грудь, другой — сзади — на спину. В силу этого одетого оружия, делающего его неуязвимым к их опасным ласкам, прекрасным жительницам речных вод пришлось отступить. Пришлось исчезнуть и Фее Мрака, превратившись в чёрную тучу, что тот час же пролилась сильными дождёвыми потоками.

— Руины замка едва ли обжиты, и вряд ли кто‑нибудь возжелает жить под дырявым сводом единственного оставшегося зала, - доложил стражник своему господину.

- Там же был свет?! Там были русалки! Они не уходят далеко от воды и уж тем более не выходят на свет без живого спутника или друга, - заметил Молодой Граф; его глаза приковал какой‑то блестящей предмет в траве.

— Обследуйте руины ещё раз очень внимательно! Я не хочу, чтобы в моих лесах жили неизвестные мне обитатели! — приказал он начальнику стражи, поднимая с земли таинственный предмет.

— Слушаюсь, господин! Всё будет исполнено в лучшем виде!

Стражники отправились исполнять приказания Молодого Графа Чародея, оставив его одного.

Шёл дождь. Капли падали на золотой аграф в виде фантастического цветка на ладони графа.

— Какая чудесная поляна! — оглядываясь по сторонам в поисках черноволосой девушки, одетой в красное платье, сказал восхищённо Молодой Граф Чародей.
— Интересно, что за золушка обронила это драгоценное украшение? — спросил он у подбежавшего с зонтом слуги.

— Выясним! — ответил тот, участливо взглянув на аграф.

Улыбнулись и исчезли за спиной графа богини Судьба и Любовь. Пряталась от дождя под кроной Дерева Мудрости Природа.

— А поляна действительно прекрасна!‥ - надевая расшитый золотом белый плащ, задумчиво сказал Молодой Граф Чародей. Перед его глазами по‑прежнему жила невзначай увиденная им в застывшее мгновенье картина: летящий алый плащ и падающее, как звезда, украшение; совершённая, как мечта, песнь соловья и бесконечно очаровательная, как сама тайна, девушка, коей он никогда ранее не знал, в объятьях дивного света…

— Прекрасна, прекрасна… - скрываясь в чаще, повторила романтичное Эхо.

Светало, когда Маска и Ангел Ночи добрались до злополучного шлагбаума.

— Фу-ух!‥ - несмотря на то, что земля была мокрая, утомившаяся девушка самым непринуждённым образом опустилась на траву.

— Маска! — прилёг рядом Ангел Ночи.

По‑прежнему ощущая близость своей победы, он решил напомнить спутнице, что всё также ждёт её положительного ответа.

— Скоро рассвет, и мне нужно покидать Землю, — учтиво аргументировал свою настойчивость Ангел Ночи. Он ждал нового взрыва радостных эмоций у Маски, но вместо этого её лицо посетила весьма милая серьёзность. Девушка встала. Поднялся за ней и ангел.

— Мой добрый, нежный, преданный Принц Небесный! Я видела, как прекрасно небо, куда ты меня зовёшь. Но дорога туда мне с момента рождения заказана, как и любому живому существу Земли. На то, чтобы повидать просторы Небесного королевства, мне будет дана вечность. А здесь — не более столетия! И ты стал сегодня свидетелем того, что плодоносная земля ничем не уступает в своей красотой полночному небу. И наслаждаться её богатствами я смогу лишь определённый срок, как и все смертные, очень короткий. Я знаю о богатстве неземных высот. Позволь же мне познать, как можно, больше земных богатств. Я хочу ощутить счастливую улыбку Судьбу, щедрую руку Удачи, ласковые губы настоящей Любви…

Помимо моих желаний у меня есть и обязанности, наложенные на меня с рождения родственными связями. У меня есть сёстры. Как я могу бросить родную Злату, как могу позабыть я о двоюродной Миле?! Прости, но я не могу пойти с тобой, мой дорогой, мой милый и ласковый Принц Небесный!

— Ты хочешь остаться здесь?!! Где бродят, стучась в каждую семью, Горе, Печаль, Болезнь и другие невзгоды?! Я не понимаю тебя, о, любимая Маска! Сколько бед тебе пришлось перенести до твоего совершеннолетия, сколько злых языков вызывали в твоей душе слёзы? Какую нужду ты терпела?! Я один могу освободить тебя от грязи всего земного!

— Только через грязь земного бытия можно увидеть и прочувствовать совсем неземное счастье. Мудрость пришла ко мне с годами, и я научилась находить блага повсюду. И теперь я уверена зла в этом мире так немного!

— А Смерть?! Неужели ты хочешь вкусить её мучительный поцелуй?‥

— Мучения Болезни знакомы моему некрепкому телу с ранних лет, а раз я успешно перетерпела их боль, то и прикосновения Смерти, какими бы страшными они ни казались, сумею выдержать достойно я.

Маска подошла к Ангелу Ночи и приколола на его невероятно роскошный не по земным меркам костюм абсолютно земной, хотя и фантастический цветок папоротника, всё‑таки распускающегося в определённый срок.

— Прости меня, но я отвечу, нет.

И она поцеловала его на прощанье. Ангел стоял, точно каменный, безнадёжно сокрушённый её ответом.

— При этом я хочу, чтобы ты знал: я отчётливо осознаю, от чего я отказываюсь! И говорю тебе «огромное спасибо». Такого романтического предложения мне никто никогда не делал, и, я уверена, никто никогда не сделает, — медленно-медленно отдаляясь от Небесного Принца, продолжала говорить Маска, — Спасибо за твою дружбу. Спасибо за твою ошибку! Большое спасибо за эту твою ошибку! Я очень рада, что воспитывалась в своей семье и мою голову никогда не сжимал, насилуя мою волю и душу, венец царственной особы, прости за причинённую мною тебе боль. Не испытывая твоего чувства, я всё же понимаю, насколько сильную и тяжёлую рану тебе нехотя нанесла. И… прости. И… прощай…

С этими словами она резко повернулась и убежала. Маска прекрасно понимала: глупо подбирать слова — боль отказа ничем не смягчить. А присутствие объекта, вызвавшего полный крах всех надежд, ещё более нежелательно для того, у кого и разбились все эти надежды. И она, осознавая все это, вернулась в свой родной город и, смахнув слёзы, вошла в отчий дом.

Рассвет окропил дождём древний лес. Упала горькая слеза на полыхающий цветок папоротника, превратив его в лёд. Холодный и гордый Ангел Ночи стоял одинокий в своём безнадёжном горе. Сын Небес был сломлен земной бедой!

— Сыне! — нежно погладила его по спине Мать Природа.

— Небесным ангелам чувства земных скорбей не должны быть знакомы! — грубо оттолкнул он богиню и улетел на небо.

— Ошибаешься, мой бедный сыночек!

Однажды подарив своё сердце смертной, ты бесповоротно обручил себя через своё чувство с земным миром и его законами, с его счастьями, с его горестями… — сказала Природа, провожая полёт ангела сочувствующим взором.

Три ночи горевал у озера Истины Ангел Ночи, вертя в руках золотое яблоко, подаренное ему матерью всего живого. Три ночи не спускался он на землю. Не ждал такого решения Ангел Ночи от Маски. Переживал: не понимал он смертных суждений Маски. А когда спустя три ночи решился и, наконец, спустился в провинциальный городок, то не нашёл ту, которую любил. Стал он спрашивать, узнавать, куда подевалась девушка. Оказалось, что пока он горевал, уехала Маска вместе с сёстрами в город, в столицу, работать при дворе Счастливого Короля. Новый удар постиг несчастного Ангела Ночи. На всех ветрах помчался он за своей потерянной подругой. Улыбнулась за занавесом облаков богиня Любовь…

И однажды, проснувшись в столице, Маска нашла на своей тумбочке золотое яблочко с изумрудным листом. «Твой мир» — гласила надпись на драгоценном подарке.

КОНЕЦ